Методическая копилка

“Завершенность действия” или “совершенность действия”?
К постановке вопроса об изучении видовых значений русского глагола
в средней школе

В начало статьи

Но не всегда возможно разграничить обстоятельства и изменения ситуации. Это бывает в тех случаях, когда действия не представляются реальными, между тем как ситуация, в которой они происходят, описана так скупо, что аспектуальный фрейм не развернут даже в минимальной степени. Это лишает собеседников возможности найти сколько-нибудь ощутимые критерии для того, чтобы отличить совершения действия от совершенности действия. Более конкретно можно сказать, что к таким случаям относятся: 1) выяснение реальности действия (прежде всего общие вопросы о том, осуществляется действие или нет); 2) отрицание реальности действия (употребление глаголов с отрицательными частицами); 3) выражение пожелания, чтобы действие стало реальным или, наоборот, не стало реальным (употребление повелительного наклонения, в том числе с отрицанием). При выражении любого из этих трех намерений выбор глагольных видов в свернутом аспектуальном фрейме выражает не различение обстоятельств и изменений ситуации, а степень ожидания того, что действие могло бы осуществиться.

При утвердительном побуждении выбор НВ выражает бoльшую силу побуждения к действию, а СВ остается нейтральным членом грамматической категории, безразличным к степени ожидаемости действия, ср.: Подождите меня, я скоро вернусь / Жди меня, и я вернусь, только очень жди; Помолчи лучше / Молчи лучше; Помолчал бы лучше / Молчал бы лучше; Лучше помолчать / Лучше молчать; Молчать! В остальных случаях более высокая степень ожидаемости действия выражается глаголом СВ, а НВ остается немаркированным членом: Не говори мне ничего, Я не хочу слушать! / Смотри, не скажи своей матери о нашей поездке; Я не желал обрызгать вас / Почему ты не пожелал извиниться?; Если бы ты действительно желал, я бы за тебя вышла, но на самом деле ты этого не желал / Если бы только пожелал! Но ты так и не пожелал; Вы ходили в театр? / Вы сходили в театр?

При столь большой разнице между видовыми значениями единство грамматической категории вида обеспечивается ее общим назначением, которое состоит в том, чтобы автор речи мог оценить свое собственное виденье действия как более или как менее устойчивое. Потребность в такой оценке вытекает из столкновения метафизичности человеческого сознания и инертности нашего мышления с динамичностью бытия, доступного человеческому восприятию.

При том что мир, доступный человеческому созерцанию, находится в постоянном движении, создать видимость хотя бы относительного покоя можно, если выделять более или менее устойчивые отрезки движения, которые и становятся центрами нашего восприятия, его опорами. Существуют две причины, обусловливающие возникновение потребности в выделении таких центров: анатомическая и духовная. Анатомическая потребность вытекает из стремления человека к равновесию, как физическому, так и эмоциональному. Духовная потребность связана со стремлением к вечности, не достигая которой в нашем мире, человек пытается заменить абсолютный покой относительной устойчивостью. Перед каждым из нас встает вопрос: “Как я соотношусь с меняющимся миром явлений, насколько я могу придать своим отношениям с миром стабильную форму?”. Для этого мы пытаемся выделить в доступном для нашего восприятия мире те элементы, которые нам кажутся более устойчивыми, чем другие. Например: “Земля тверда на ощупь и кажется вполне реальной, более, чем живущие на ней существа, в которых мы можем увидеть признаки того, что что-то их оживляет, сообщает им существование. Так что материя кажется фундаментальной реальностью, на которой выстроено все остальное”. Но это не более, чем иллюзия. “Мир и предметы кажутся нам фиксированными потому, что мы подвешены в тех же измерениях. Человек, способный влиять на предметы на другом уровне — на уровне микрочастиц, например, или в области ядерной физики, — не ощущает разницы между твердым веществом и другими видами материи”. Тем более иллюзорна разница между устойчивостью и неустойчивостью действия.

Глаголы НВ служат для выделения центров ситуации, выражая более устойчивое виденье действий, чем глаголы СВ. Эта устойчивость не обязательно соответствует объективной устойчивости действия. Поэтому в разных фразах оно может быть обозначено глаголами обоих видов, ср. чихал / чихнул в цитированном выше рассказе А.П. Чехова. Понятно, что представление о действии как об обстоятельстве ситуации, выражаемое глаголами НВ, более устойчиво, чем представление о нем же как об изменении, передаваемое СВ. Подобным же образом более устойчивое представление о действии выражается глаголами НВ при устойчивом побуждении, так как если побуждающий уверен в совершении того действия, к которому побуждает, его виденье обладает высокой устойчивостью. Наоборот, чем сильнее ожидалось действие, которое отрицается или ставится под сомнение, тем бoльшая мена видения мира требуется от автора и от адресата речи, тем менее устойчивым оказывается представление о действии.

В рассказе А.П. Чехова “Смерть чиновника” можно найти примеры использования видов глагола для выражения степени ожидаемости действия. Так, извиняясь перед Бризжаловым, Червяков употребляет императивы СВ извините, простите. Просьба, особенно извинение, обычно выражается при помощи СВ, так как просящий, а тем более просящий прощения, не должен выражать уверенности в том, что его просьба непременно будет выполнена.

В отличие от него Бризжалов пользуется императивом НВ сидите потому, что обозначаемое действие уже начато, следовательно, есть все основания быть уверенным в том, что побуждение будет выполнено. Но просьбой его слова вряд ли можно считать, так как при побуждении продолжить уже начатое действие просьба была бы выражена глаголом СВ: Пожалуйста, посидите еще. Скорее высказывание Бризжалова следует расценивать как требование, особенно если учесть вторую фразу: Дайте слушать. Этот императив не может быть использован в НВ, так как возникает неоднозначность: сочетание давайте слушать можно было бы понять как приглашение к совместному действию, что не входит в намерение побуждающего. Использование императива НВ давай(те) в значении побуждения к совместному действию является случаем фразеологизированного употребления глагольного вида.

Неопределенные формы (дайте) слушать—послушать в данном высказывании, очевидно, находятся в состоянии конкуренции между собой, потому что их выбор не оказывает сколько-нибудь заметного влияния на понимание намерений побуждающего. Но это не значит, что между ними нет никакой разницы: НВ слушать больше подчеркивает внимание к действию, чем СВ послушать. Но для содержания рассказа “Смерть чиновника” эта разница несущественна. Подобным же образом инфинитивы соотносятся в примерах: беспокоить / побеспокоить, не хочет говорить / поговорить. В отличие от этого выражение разрешите побеспокоить является просьбой с оттенком извинения, поэтому в ней инфинитив НВ может быть употреблен, только если имеется в виду побуждение к многократному действию: Разрешите Вас беспокоить по необходимости. Фраза Нет, этого нельзя так оставить является побуждением самого себя к отказу от действия, обозначенного инфинитивом, хотя в подтексте, конечно, имплицируется побуждение к действию. Выбор инфинитива СВ в свою очередь имплицирует те опасения, которые могут реализоваться, если все-таки действие, выражаемое инфинитивом оставить, осуществится и никаких мер не будет предпринято. В отличие от него сочетание нельзя оставлять само по себе особых опасений не выражает.

Выражение чихать не возбраняется образовано трансформацией официального клише XIX века: инфинитив НВ + возбраняется. Поэтому вывод инфинитива НВ чихать в данном сочетании можно считать фразеологически обусловленным, хотя в самoм официальном обороте употребление НВ, например: курить возбраняется, вызвано тем, что имеется в виду запрет на осуществление действия, вероятность совершения которого в принципе не исключается, ср. современное выражение: Не курить! Инфинитив СВ выражает невозможность совершить действие: Ни сесть, ни встать; Яблоку негде упасть. Казалось бы, более ожидаемым следует считать действие, которое может быть осуществлено, чем то, которое в принципе невозможно. Но это — объективистский подход к решению данного вопроса. Выбор вида может отражать не реальную степень вероятности осуществления действия, а вполне субъективное желание, веру или, наоборот, опасение, что оно произойдет. Даже если очевидно, что действие уже не состоялось, автор речи может обозначить его глаголом СВ, подчеркнув тем самым, как сильно он желал данного действия, ср.: Кто приходил к тебе в день рождения? — Никто не приходил, я никого не приглашал / Я всех пригласил, но никто не пришел.

Учитывая это, можно сказать, что высказывания типа Не курить! Здесь нельзя курить выражают запрет на осуществление действия, налагаемый независимо от того, имеет ли кто-либо реальное желание закурить или нет. Такие выражения, как Здесь нельзя закурить, передают желание совершить действие при объективной невозможности его осуществить. Данное соотношение наглядно демонстрирует разницу между языковой и прочими сторонами мышления. С точки зрения наиболее рационального принятия решений, выяснить, имеется ли желание совершить действие, важнее тогда, когда действие в принципе можно осуществить, а не тогда, когда оно неосуществимо. Но русский язык предлагает противоположное: если действие запрещено, то неважно, хочет ли его кто-либо совершить или нет, если же оно вообще невозможно, то говорить о нем имеет смысл лишь тогда, когда некто испытывает потребность в его совершении.

При побуждении к отказу от действия инфинитив СВ с отрицанием выражает опасение, что действие совершится, ср.: Не нужно никому ничего говорить / Главное, никому ничего не сказать.

Во фразах Я ведь… я не желал! А смеяться я и не думал глаголы НВ использованы потому, что СВ выразил бы ожидание того, что герой должен бы был пожелать или замыслить осуществление действия, ср.: Он знал, что мне нужна была помощь, но не пожелал помочь или не подумал. Червяков же, напротив, всячески стремится подчеркнуть, что действие произошло против его желания, поэтому употребление СВ в данном случае противоречило бы его намерению.

Выражение ежели припомните не ставит вопроса: помните или нет, ср.: Напомнил / Напоминал ли ты брату, что он нам пообещал? Если да, то пусть выполнит свое обещание. — Если ты напомнил / напоминал брату, что он нам пообещал, то пусть выполнит свое обещание. Здесь СВ выражает большее ожидание действия, чем НВ.

Но нет смысла извиняться перед кем-либо, думая, что он забыл происшествие, требующее извинения. В данном случае ежели припомните скорее выражает побуждение вступить в разговор на определенную тему, и у побуждающего нет уверенности в том, что побуждение будет выполнено. Поэтому используется СВ, который при утвердительном побуждении выполняет роль немаркированного члена грамматической категории, если аспектуальный фрейм, к которому относится глагол, не развернут достаточно для различения обстоятельств и изменений.

Червяков нисколько не сконфузился, утерся платочком и, как вежливый человек, поглядел вокруг себя: не обеспокоил ли он кого-нибудь своим чиханием? Но тут уж пришлось сконфузиться. В этих фразах все действия могут быть квалифицированы как изменения в ситуации, поскольку обозначающие их глаголы входят в развернутый аспектуальный фрейм и обозначают ряд изменений в подробно освещенной ситуации, одни из которых совершились, а другие не совершились вслед за действием, обозначенным глаголом чихнул.

В отрывке А то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает! глагол СВ не подумает выражает то же самое изменение, что и подумает, которое мыслится то как реальное, то как нереальное, то вновь как реальное. В сочетании говорить не хочет НВ однозначно выражает отсутствующее обстоятельство, так как действие, происходящее или не происходящее непосредственно в момент речи, носителями русского языка всегда осознается как реальное или отсутствующее обстоятельство в актуальном положении дел. Неизбежность такого понимания вытекает из того, что для представления действия как изменения необходимо разделить ситуацию на предшествующую и последующую стадии, причем самое действие требуется отнести к предшествующей стадии. Такое разделение невозможно произвести, одновременно подчеркивая, что действие осуществляется в самый момент речи. Именно поэтому у глаголов СВ нет форм собственно настоящего времени. Окажись такие формы в глагольной парадигме, для них не нашлось бы означаемого.

В выражении сами изволите знать инфинитив фактически обозначает действие, происходящее в момент речи, подобно форме настоящего времени. Поэтому означаемое обеих форм однозначно квалифицируется как обстоятельство.

В ходе проведенного исследования были даны разнообразные характеристики видовой семантике глагола: обстоятельство / изменение; предел внимания к действию / отсутствие предела; совершенность / совершение; факт / эффект и т. д. Попытаемся их обобщить и систематизировать, понять роль каждой из них в создании представления о действии в процессе речевого акта. Разобраться в этом нам поможет теория Дж. Остина, который выделил следующие стороны речевого акта. Иллокутивная сила высказывания заключается в том, какое намерение автора речи оно призвано осуществить: сообщение, побуждение, обещание, оценку и пр. Локутивная сторона порождения высказывания имеет три аспекта: “Фонетический акт — это просто акт произнесения определенных звуков. Фатический акт — это произнесение определенных вокабул, или слов, то есть определенных типов звукосочетаний, принадлежащих определенному словарю, соответствующих определенной грамматике и выступающих именно в этом качестве. Ретическим актом называется осуществление использования этих вокабул с некоторыми более или менее определенными смыслом и референцией”. То, что в результате всего этого поймет адресат, Дж. Остин называет перлокутивным эффектом речевого акта.

Учитывая сказанное, вернемся к исследованию глагольных видов. Строя иерархию признаков предмета речи, ее автор в соответствии со своим виденьем ситуации несколько меньше задерживает внимание на одних реальных или воображаемых действиях и больше — на других. В силу этого реализация его иллокутивного намерения требует как бы отстраниться от действия, чтобы отвлечь внимание адресата от действия / как бы приблизиться к действию, чтобы привлечь к нему внимание адресата. Этому соответствует основное назначение глагольных видов, выражающих меньшую / большую устойчивость видения действия. Фонетическая сторона локутивного акта, выражающего такое виденье, включает произнесение звуков, из которых складываются основы глаголов СВ / НВ, являющихся частью внешнего образа глагольного слова.

Внешний образ глагола несет в себе указание на подвижный признак чего-либо, который в сознании адресата перерастает в представление о реальном или воображаемом действии, составляющем внутренний образ глагольного слова, то есть значение. В актуализации ассоциативных связей внешнего и внутреннего образов слова как двух сторон языкового знака заключается фатическая сторона речевого акта.

Вид глагола указывает адресату, в каком качестве представление о действии должно быть инкорпорировано в модель ситуации, создаваемой автором речи на основе того или иного фрейма сознания. Если знание ситуации адресатом (получаемое из речи адресанта или из иных источников) позволяет ему различить изменение / наличие подвижного признака, обозначаемого глаголом, то этому различению соответствует представление о действии как об изменении / обстоятельстве в ситуации, то есть актуализируются значения грамматической категории глагольного вида, отражающие отношение действия к периферии / центру ситуации в зависимости от ее структуры.

Инкорпорация представления о действии в модель ситуации, а выражающего его глагола — в аспектуальный фрейм, соответствующий этой модели, относится к ретической стороне речевого акта. Для того чтобы адресат представил ситуацию адекватно тому, как ее представляет себе автор речи, последний должен обосновать свое представление о действии как об обстоятельстве или как об изменении этой ситуации. Этого требует субъективная природа глагольного вида. Для выбора таких членов грамматических категорий, как время, число, одушевленность, обоснования не требуется: если их члены используются в своем основном (не переносном) значении, то их выбор чаще всего предопределен известными признаками речи или / и окружающего контекста.

Выбор глагольного вида иногда тоже предопределяется однозначно. Например, наречие сразу обычно сочетается с глаголами СВ, потому что выражаемый этим наречием образ действия соответствует представлению о меняющейся ситуации: использование этого слова уже делит ситуацию на предшествующую и последующую стадии. Глагол НВ может сочетаться с данным наречием только тогда, когда речь идет о периодически повторяющейся ситуации. Наречие долго, наоборот, сочетается только с глаголами НВ и с длительно-ограничительными глаголами СВ типа просидеть, так как этот образ действия больше соответствует представлению о действии как об обстоятельстве ситуации или же как о признаке ситуации, просуществовавшем сравнительно долгое время между двумя изменениями (просидел — сел и через большой промежуток времени встал).

Но при отсутствии подобных видовых показателей автору речи приходится выдвигать другие обоснования выбранного им представления о действии. Для этого он выбирает некоторый фактор, который или разделяет ситуацию на две части, или, наоборот, интегрирует ситуацию в единое целое. Действие или “привязывается” к этому фактору, или само становится таким фактором. Дальнейшее видно из следующей таблицы.

В силу неэлементарности своей ретической стороны такой речевой акт может быть успешно осуществлен только тогда, когда у адресата имеются достаточные основания для понимания того, на основании чего все перечисленные факторы разграничиваются в модели ситуации, формируемой автором речи. В противном случае фатическая сторона локутивного акта, с точки зрения выбора глагольных видов, сводится к тому, что уточняется или не уточняется, ожидается ли кем-либо совершение воображаемого действия. Также подчеркивается, насколько сильным в данной ситуации ожидается проявление признака, обозначаемого глаголом. Действие, ожидаемое как более сильное, становится одним из центров ситуации независимо от ее структуры. Адресату должно быть понятно только, кто и почему ожидает совершения действия. В этом случае актуализируются видовые значения “высокая степень ожидаемости действия” / “безразличное отношение к ожидаемости действия”, причем в зависимости от иллокутивного намерения автора роль маркированного / немаркированного члена выполняет либо тот, либо другой вид. При утвердительном побуждении маркированным членом является НВ, при постановке вопроса о реальности воображаемого действия и при отрицании реальности действия (в том числе и при побуждении к отказу от действия) — СВ.

Это разделение ролей между видами при выражении ожидаемости действия вытекает из распределения внимания к факту и к эффекту ирреального действия. Обычно при утвердительном побуждении побуждающий сосредоточивает внимание на достижении эффекта, к которому должно привести желаемое действие. Поэтому для переключения внимания на факт действия требуется особо выделить это действие — подчеркнуть ожидаемость его совершения, для чего используется НВ. Наоборот, ставится под сомнение или отрицается обычно самый факт действия, поэтому для привлечения внимания к эффекту действия требуется особо подчеркнуть ожидаемость этого эффекта при помощи глагола СВ.

Таким образом, общее назначение глагольных видов, непосредственно вытекающее из иллокутивного намерения автора речи, и варианты перлокутивного исхода, зависящие от выбора видов, одни и те же как при актуализации ситуативных видовых значений, так и при выражении ожидаемости действия. Схематично их можно изобразить так: СВ — автору речи необходимо отстраниться от действия, меньше задержать внимание на нем - при помощи глагола совершенного вида выражается менее устойчивое видение действия - внимание адресата переносится на эффект действия; НВ — автору речи необходимо приблизиться к действию, задержать внимание на нем - при помощи глагола несовершенного вида выражается более устойчивое видение действия - внимание адресата сохраняется на факте совершения действия. Но локутивные механизмы превращения иллокутивного намерения в перлокутивный исход речевого акта весьма различаются в зависимости от того, какие видовые значения актуализируются при том или ином знании ситуации, которым обладает адресат.

В заключение попытаемся определить, что из сказанного о видах глагола целесообразно представить на уроке школьникам, для которых русский язык — родной, и для тех, которые владеют русским так же хорошо, как родным языком. Поскольку безошибочное владение категорией глагольного вида приобретается носителями русского языка уже в раннем детстве, постольку учащимся в основном требуется осмыслить, что именно они выражают, используя глагольные виды.

Задания
1. Среди следующих глаголов найдите те, которые обозначают одно и то же действие: брать, валить, взять, верить, делать, говорить, заваливать, завалить, запевать, запеть, мигать, мигнуть, петь, поверить, поговорить, попеть, проговорить, пропеть, сделать, сказать, спеть. (Можно предложить другие глаголы по усмотрению преподавателя. Следует учесть, что виды не всегда образуют пары, бывает, что одно действие обозначается тремя и более глаголами разных видов и способов действия, например: запевать, запеть, петь, попеть, пропеть, спеть.)

2. Распределите глаголы по двум колонкам, в одной из которых напишите глаголы, отвечающие на вопрос “что делать?”, а во второй — “что сделать?”. Обратите внимание, у глаголов какой колонки не бывает форм настоящего времени.

ПРАВИЛО. Глаголы, которые отвечают на вопрос “что делать?”, — это глаголы несовершенного вида, а глаголы, отвечающие на вопрос “что сделать?”, — глаголы совершенного вида. Употребляя глаголы НВ, мы сосредоточиваем внимание на самом действии, на его совершении, представляем действие как особую сторону ситуации, например: Мой дедушка работал врачом; Вчера мы сдавали экзамен; Я буду учиться в институте; Врач лечит больного; На вечере мы пели песни. Часто глаголы несовершенного вида обозначают незаконченное действие: В то время мой брат поступал в институт; Сейчас я буду сдавать экзамен. “Часто” не значит “всегда”. Например, в следующих предложениях показаны законченные действия: Я уже читал “Сказку о Золотом Петушке”; Я буду учиться в институте пять лет. Глаголы в настоящем времени обычно обозначают незаконченное действие: Идет урок.

Употребляя глаголы СВ, мы называем действие, совершенное к определенному моменту, и сосредоточиваем внимание на тех изменениях, которые произошли в ситуации, например: Мой дедушка несколько лет поработал врачом в поликлинике, а потом перешел в больницу; Вчера мы сдали экзамен; После школы я поступлю в институт; Врач обязательно вылечит больного; Мы дружно запели свою песню и спели ее до конца.

Именно потому, что глаголы СВ обозначают совершенное действие, у них нет форм настоящего времени. Но совершенное действие не всегда бывает закончено. Можно выделить какую-то часть действия, которая была или будет совершена к тому времени, о котором идет речь, хотя все действие еще не закончено: продолжалось или будет продолжено потом, например: Мы быстро дошли до моста и еще быстрее пошли дальше; Часть книги я прочитаю сегодня, а остальное дочитаю завтра. Совершенной частью действия может быть начало действия, например: заговорить, запеть, поверить, пойти.

Иногда выбор глагольных видов может выражать ожидание действия. В побудительных предложениях глаголы НВ могут подчеркивать уверенность в том, что действие должно быть сделано, ср.: Пожалуйста, войдите. Входите же! / Сядьте, пожалуйста, вы нам мешаете. Сидите, пожалуйста, вы нам мешаете / Можно мне взять твою книгу? Бери. Лучше возьми в библиотеке. В других случаях ожидание действия выражается СВ, ср.: Кто приходил к тебе в день рождения? Никто не приходил, я никого не приглашал. Представляешь, я всех пригласил, но никто не пришел / Вы читали былину об Илье Муромце? Вы прочитали былину об Илье Муромце?

3. Ответьте на вопросы и приведите примеры.

1) Какие глаголы называются глаголами несовершенного вида?

2) Что обозначают глаголы несовершенного вида?

3) Какие глаголы называются глаголами совершенного вида?

4) Что обозначают глаголы совершенного вида?

5) Какая разница между совершенностью и законченностью действия? Какие глаголы могут обозначать совершенное действие, законченное действие, незаконченное действие?

6) У каких глаголов нет форм настоящего времени и почему?

7) Глаголы какого вида выражают ожидание действия и в каких предложениях?

4. Прочитайте текст, определите вид глаголов и скажите, какое значение он выражает. (Текст выбирается по усмотрению преподавателя. Рекомендуем рассказ А.П. Чехова “Злой мальчик”, небольшой, легкий для чтения, веселый, простой с точки зрения изучаемого материала, но в то же время демонстрирующий как ситуативные значения видов, так и выражение ожидаемости действия.)

5. В том же тексте поменяйте, там где можно, виды глаголов и объясните, как изменяется смысл предложений.

Подробнее со взглядами автора на вид глагола можно ознакомиться в книге “Глагольный вид в русском языке и в русской речи”. М., 2000.

В начало статьи

Статья напечатана в журнале "Образование в современной школе", 2002, №3